Виталий, не отписались ибо мову отняло. Очень уж резко ты нас перекинул из Песочного Куба в тривиальное метро. Но видать так автор задумал. Так что ты пиши, а мы будем внимательно следить за тем, как лихо ты закручиваешь сюжет, причем не обязательно в Песочном Кубе

Лихо, вы уважаемый завернули

Они беззащитны.
September 8th, 2007

Они рождались редко.
Весной расцветали.
Летом радовались.
Осенью грустили и плакали.
Зимой тосковали и мерзли.
Они ничего не могли с этим поделать. Так происходило, они жили такой странной жизнью. Но это была их жизнь.
Иногда они болели и у них случался жар - он выходил наружу.
А иногда они простывали на сквозняке и начинали сопливить.
Но самое опасное было, когда у них заводились люди.
Они ничего не могли сделать с ними, и постепенно умирали.
Мы должны их любить, люди!

Народ, неужели только меня цепляет? Ощущение - как будто ушат холодной воды на голову вылили..... Виталий, это то, что хоть иногда заставляет остановиться и подумать. Супер, и это при всем моем не дистрофичном словарном запасе!

нет просто у тебя после прочитаного остаються силы что то написать
цепляет
Виталий так держать

---- лишнее ----

Сева Даль. Из рабочего.

- Эти сволочи, как они могли?! Чтоооо ты на меня лупишься? - Сева орал на своего пса уже минут десять. У него произошло неслыханное доселе событие! Заказчик в последнюю минуту отказался проплачивать рекламную площадь, хотя все уже было готово к сдаче… И Севе пришлось сильно постараться. Отомстить обидчику сполна! Легким росчерком руки, кисть обмокнута в белую краску и… Рааааз… Рааааз… Здесь чуток… Вот так!
- Будут знать! Ублюдки! - он глубоко вздохнул и задержал дыхание, пульс стабилизировался, кровеносное давление нормализовалось, отпускало.
- Не то дело Ford! Мммммм!!! Красавцы! Молодечики! Да и я постарался, все пропорции, все как в брендбуке ихнем… Только вот кто это в центре полотна сидит? И где я? … Кто Я?!
Собака Севы Даля заскулила и поползла под кровать, ибо это повторялось уже в течении 3-х часов снова и снова…


Сева Даль. Из рабочего-2.

- Ну кто так себя ведет? Этож каким надо быть хамлом?! Разработку логотипа оплатить на одну восьмую от прайса. И еще угрожать расправой и головорезами. Эти люди меня сведут с ума. – Блики заходящего солнца отраженные в индустриальном пейзаже вечернего подмосковья игриво плясали на лице молодого креативщика Севы.
- А еще «Калифорния сейлорз ЛТД»! Какое нафиг «ЛТД», ведь правильно я мыслю? А? Матильда Мексикановна, не так ли? – Сева Даль в очередной раз обращался к своей домашней черепашке, которая всегда любила наблюдать за своим питомцем, который даже и не подозревал о том что он питомец. Обмакивая кисть в краски пастельных тонов и с грустью глядя в открытое окно, на любимое Подмосковье, Сева грустно вздыхал. И в очередной раз тыкал кистью то в краску, то в холст. Иногда отходил на несколько шагов назад и смотрел со стороны.
- Главное, чтобы суть была ясна, объект мол на море. Похож на что? Вооот! А все эти мелкие детали, логотипы, корпоративные тона, ЛТД… Нет, ну надо же назвать себя ЛТД! Взяли бы ДДТ или ЛСД. Можно было ТНТ, на крайний случай ЛТП тоже мощно звучит. А вот фигу Вам! Они взяли и назвали себя Л! Т! Д! «Калифорния сейлорз ЛТД». Курям на смех! А деньги где? Одна восьмая моего прайса – это только так… только кораблик. Хороший кораблик, даже наверно КОРАБЛЬ!
Очередной мазок, очередной тычок, очередное па с черепахой. Сева был опечален, но в то же время и счастлив. Он жил, работал и у него была Матильда Мексикановна Черепаха и Зоя Мескалиновна Пейот – соседка. Которая с крайней степенью опаски относилась к открытому распространению информации об энтеогенах и любого рода наркотических веществах в СМИ.

Сева Даль. Из рабочего-3.

- Да расслабься ты! Что скукожился? Боишься меня что ли? Или гвоздь из стула торчит?
- Неее. Ни паюсь. У тибя тома красивие вещ. Картин. Статуйка. Китар. Люстор таже ест. Меня не привик к такой вещме, - сидящий на стуле парень азиат, скорее всего таджик, обводил взглядом предметы вокруг, при этом, не двигая головой.
- Так говоришь, из Фигасе приехал? - Сева Даль суетливо бегал около подоконника, поливая кусты странных растений, искоса поглядывая на азиата, который сидел уже минут пять в очень не удобной, по мнению Севы, позе.
- Таа. Ис Фикася приехаль. Таа! - кепи, на два размера большая, чем голова парня, часто съезжала на его глаза и он смущенно, неуклюже, поправлял ее рукой, не отводя глаз от заметной только ему точки в подпространстве, известном только ему, но находящемся в комнате Севы.
- Что там нового, в деревушке той? Я уже четыре года не был там. Пикассина случайно не знаешь? Не уехал он еще? - управившись с поливом растений, Сева начал крутить самокрутки, насыпая из кисета в папиросную бумагу табак фиолетового цвета.
- Неее. Пикасяна не знай. Новая завот напастроиле. И многие фирмеле. Бизнесу телать будут, - кепка в очередной раз съехала на глаза, парень снял ее с головы, помял и снова одел. Из кармана рубахи выглядывала пластмассовая расческа и обложка паспорта.
- Понятно, на, держи, - Сева протянул азиату самокрутку и спички. - Так что ты говоришь за дело у тебя? Твои холопчики, там за дверью стоят. Может их пригласить в комнату?
- Нената, пасибе, - кивнул гость Севы. Взял протянутую самокрутку и спички. Затянувшись, он сильно закашлялся, а за дверью послышалась возня и гам. Потом в дверь негромко постучали. - Бельгере мелепе. Пештельме бихтерсе! Затыкнитеся пестес! - громко крикнул парень, прокашлявшись.
- Мдя. Смешно, - хихикнул Сева, выпуская кольцо дыма. - Так что же тебя ко мне привело, друг мой, из Азийских земель забредший?
- “Калифорний морской лэпэтэ” послать меня и мая напаркина, запирать заказа. И закасывать твоя. Ми куильери.
- Курьеры?
- Та! Куиллери.
- Киллеры?
- Та! – вытаскивая из нагрудного кармана что-то, похожее на нож, азиат попытался встать со стула, но…
- Какого черта?! – заорав во всю глотку, Сева подбежал к стулу, на котором сидел азиат, схватил гитару и со всего размаха ударил его по голове. Посыпались искры.
Опомнившись, Сева поставил лейку на подоконник и повернулся к парню, сидевшему все это время на стуле и не отводившему глаз от заметной только ему точки. Сева что-то хотел сказать ему, но уже забыл, а про себя Сева подумал: “Конечно же курьеры! Кто же еще?”

Сева Даль. Из рабочего-4.

- Я клянусь тебе, это была кожа! Настоящая! Или ты думаешь, что я дерматин от кожи не отличаю? - Сева громко шептал, постоянно озираясь по сторонам.
- Да хто тебе поверить? Ты, Севанька, на себя со стороны посмотри, это же уму не постежимо! Как полудурок! Зачем залез на гладильну доску? Зачем грелку к галаве приматал? А где штаны тваи? Я ужо про трусы не спрашиваю… Э-э-эх! - соседка Зоя Мескалиновна, сидела в кресле-качалке и потягивала через трубочку из бокала абсент.
- Тыыыы!!! Мнееее!!! Не веришь??? - попытался заорать Сева, но у него получилось лишь громкое шипение.
- Наверной нет. У моря нет кожи, Сева. Это любой первоклашка знает. Да и Джульбарс мой не могет дышать под водой, - соседка, начала раскачиваться взад-вперед, и медленно мотылять головой из стороны в сторону… Было похоже, что старушка входит в транс. Вдруг она резко вскочила из кресла и заорала, - Ты куда скатина костяная прешь??? Молоко не тронь, падла! Джулик еще не кушал!
Мескалиновна проковыляла к двери, нагнулась кряхтя и подняла с пола ползущую на кухню черепашку Матильду, Севину любимицу.
- А еще я спрятал море в раковину. Она у меня вот, с собой, - и Сева протянул руку, в которой он сжимал обычную морскую раковину Рапаны.
Но ему никто не ответил, потому что баба Зоя уже была на кухне. Она стояла на четвереньках и лакала молоко из блюдца Джульбарса, своего любимого и несуществующего пса.
- Когда мне было шесть лет я стал девочкой… Стал… Лет было шесть, а кожа была гладкой… Как гладь моря… Было… - и Сева уснул.


Вы меня, друзья, остановите, если что не так. А то пишу, вроде. Стараюсь отвлечь от крышелетства. А обратной реакции нет. Так, только Саша alexymca сегодня в аське спросил промеждупрочим... Спасибо, Саша, что читать пытаешься.

Пиши! Мы внимательно следим и читаем!
Зоя Мескалиновна, потягивающая абсент - это сильно!

Виталий, не только пытаюсь, а после разговора с тобой - даже перечитывал в новом контексте. Так что не меня, а себя благодари за дар Божий

Сева Даль. Из рабочего-5.

- Что же произошло? Вы, господин Даль, сознайтесь, Вас никто не будет ругать. Мы же взрослые люди. Все понимаем, - высокий худощавый мужчина исподлобья хмуро смотрел на Севу Даля.
- Неееет… – и после недолгой паузы мысль была продолжена, - Я не пил… Вроде не пил… Да! Вспомнил! Точно! Алкоголь точно не пил, хотя мне предлагали весь вечер, чуть ли не силой влить пытались, - молодой парень в мятом вельветовом коричневом костюме и черной шляпе с широкими полями, явно был рад первому осознанному воспоминанию, которое нисподобилось выйти из сумерек его рассудка, все еще затуманенного рассудка Севы Даля, креативщика по призванию.
- Точно, вино предлагали и груши предлагали на закуску. Все уговаривали и уговаривали меня. Но я не сдался! Я не пил ничего… Кхммм… Или пил? Отвар какой-то пробовал, но он такой противный оказался. Грибной. Только поллитра осилил. Пить хотелось… - на лице Севы-креативщика застыла борьба добра и зла, праведности и порока, правды и лжи, как серая каменная плита, выпирающая из водной глади. Застыла точно алмаз!
- Понимаете, господин Даль, - все таким же спокойным тоном высокий худощавый мужчина продолжал цепочку вопросов, на которую Сева явно не мог ответить, - Мы вам оплатили создание макета, материалы, транспортные расходы, и ждем четкого, а главное вразумительного результата или хотя бы ответа.
Мужчина замолчал, но в его взгляде, кроваво-ледяными молниями сверкали вопросы и негодование, негодование и снова вопросы.
- Да, я начинаю понимать, о чем вы говорите. Деньги я потратил все, даже немного своих добавил. Все чеки и векселя у меня имеются. Макет я нарисовал, к вам приехал в назначенное время. Вот билет, а вот обратный билет. Что же я сделал не так? - было заметно, что Сева анализирует и сопоставляет, дебит, кредит, сложение и вычитание, проценты и доли, все это читалось в глазах, все еще затуманенных глазах Севы.
- Ну что же, - мужчина начал ходить по комнате взад и вперед, создавалось впечатление, что он измеряет ее шагами, - Вы не уложились в сроки. И я скажу больше! Не уложились - это крайне мягкая степень. Двести двадцать два дня. Мне кажется, что за это время можно оббежать землю по экватору или долететь до луны.
После короткой паузы, во время которой было слышно, как мужчина пытается себя сдерживать, и как Сева все еще ничего не понимает, он продолжил.
- Бог с ним, с этим сроком. Но мне не понятно вот это, - и мужчина указал на макет стоящий перед ним. - Что это?
- Это ваш макет! - на секунду взгляд Севы стал прозрачным и он даже улыбнулся, понимая, что все стало понятно.
- Тогда объясните мне, как связан “Милуокский металлургический синдикат” и груши?! Или винные пробки?! Мы просили вас нарисовать макет нашей продукции, чтобы в дальнейшем использовать его на «Четвертой Международной Выставке Тяжелой Промышленности во Франкфурте. А это что?!
Мужчина замолчал. А Сева как-то странно съежился и украдкой подошел к макету.
- Не может быть! И это рисовал я?!
- Да, наконец-то до вас дошло! Это рисовали ВЫ!
- Но как же я забыл про хвостик у груши слева? А тень не забыл…
На макете был еще один загадочный предмет, но его видели только избранные. А вы его видите?

Сева Даль. Из рабочего-6.

Сева работал над очередным проектом. В комнате с приглушенным световым освещением, ненавязчиво играла композиция Laine - Yestoday. Тихо и ласково шуршал ноутбук, и равномерное гармоничное нажатие клавиш впрыгивало в общий фон пластиковыми звучками. Перед клавиатурой стояла тарелка с ореховым печеньем и стакан ряженки, и все вообще было хорошо у Севы Даля. Вот такое начало

В дверь, неожиданно, кто-то поцарапался. На что Сева удивился, кто же это может к нему такой странный прийти и царапаться? У него конечно друзья были на своих «нанокАнах», но чтобы царапаться в дверь?! Так кто же это может быть, как не Пекассин? - подумал Сева вслух, а сам пошел открывать дверь.
- Наверно это ты, Пикассин?! - предвкушая встречу с самым его закодычнейшим товарищем, Сева стал открывать замок.
За дверью послышалось скуление, такое жалобное и одновременно чмошное, что Сева аж передернулся весь от этой мысли. Или две было мысли? Кхммм…
- Ну да ладно, скулить там… - на выдохе произнес Даль и отворил дверь, возня с которой ему самому изрядно уже надоела.
В небольшую щель приоткрывшейся двери зашел пёс.

- А где Пикассин? - недоумевая спросил Сева, глядя на пса, прошедшего в открытую дверь, прямиком в рабочий кабинет Севы. Пёс недовольно гавкнул.
- Уауф!
Сева закрыл дверь и прошел вслед за кем? Кто это? Почему собака зашла к нему домой? Что происходит? И последний вопрос, волнующий Севу Даля…
- Где твою мать Пикассин?
На все эти вопросы у пса, конечно же, ответов не было. А может и были, но в силу своей воспитанности, пёс не имел права обижать товарища Даля. Потому что тот являлся ему хозяином. А звали пса - Просто. Он был собакой Севы Даля.

- Просто херня какая-то!!! - произнес Сева, войдя в комнату, и закрывая за собой дверь, чтобы пёс не смог убежать ненароком. Ибо Севе не понравилось, как тот на него тявкнул.
На эту обидную выкладку Просто также просто ответил.
- Гав!
- …, - Сева опешил и вытаращил глаза, потому что не ожидал, что эта собака окажется Просто.
- Ну и где ты шлялся? И какого хера пришел без Пикассина? Мог бы и сам догадаться сходить! - Сева был очень серьезно настроен, и даже признав в захватчике-его-квартиры собаку Севы Даля, то есть самого себя, хотел вочтобытонистало наказать пса!
- Гав, гав, - ответил Просто.
- Ну, ты когда уже у меня заговоришь по-нашенски? Проку от тебя в беседе, как от атома - взрыва! - грозно, но в тоже время с долей жалости, печально сказал Сева, и подошел обратно к ноутбуку.
Он был очень добрым и всегда просил прощения у Просто, когда необоснованно кричал на него, иногда кричал. Иногда просил. Вы не подумайте! Он очень хороший и справедливый этот Сева Даль из Фигася.

- Гаув, - странно и протяжно произнес Просто.
- Вооот! Давай молодечик! Как у тебя получилось сказать “у” в этом слове? Ну-ка еще разок псинка ты моя породистая!!! Мы с тобой миллиардерами станем!!! - к концу фразы Сева уже почти орал.
- Гаув, гаув, гаууув, - ответил Просто и пошел на кухню, потому что от Севы дождаться пока он сам предложит поесть было нереально.
- Анрррррыыл! - прорычал недовольный Просто.
- Ай ты мой хороший! Давай я тебе супа налью? Нам Зоя Мескалиновна Пейот приготовила наносупчик, вкусный! - Сева зашел на кухню и открыл холодильник.
Просто подошел к Севе, взял его за штанину трико, рястянутого на коленке, и потащил в сторону окна, где на подоконнике что-то подозрительно стояло.
Когда Сева внимательно посмотрел на Просто, Просто отпустил его, поднял голову и ткнул мордой в сторону картины, стоящей на подоконнике.
- Гаааав? - загадочно спросил Просто.
- Ааааааааа! Ты про картиииииину?! Тоо-тоо! Нравится? - Сева понял недоумение пса и обрадовался, что Просто следит за творческими успехами креативщика “Фараона Тутанхамонова”. (Такой сценический псевдоним, придумал себе Сева, еще в детском саду. Но не смог воплотить идею в жизнь и стал Севой. Далем. - прим. автора).
- Это Я нарисовал вчераа! Мы с бабой Зоей, с Мескалин-ной-то, поели супище и пошли кто-куда. Я пошел мусор выносить. Выхожу из подъезда с пакетом мусорным, а там вот это. - И Сева показал рукой Просто на картину.
- Тропинка… Деревья… Пара домиков чистеньких… И телки голые, около бассейна. - Сева хитро прищурился и растянул улыбу во всё лицо.


Кстати.
Букву “ё” никто не отменял. Поэтому она проскакивает иногда в тексте.
- Так ты будешь суп? - спросил Сева, удивлённо гладя на Просто, который пятился назад, а точнее уже бежал. Оббегая все препятствия на своем пути, словно у него в жопе были глаза. А потом он пропал из виду, а Сева вспомнил что не закончил работу над проектом ОКС7 и пошёл в комнату. Работать.

Сева Даль. Из рабочего-7.

Сегодня у Севы праздник, к нему в гости приехал его дружбанище - Пикассин.
Они не виделись, за последние 4 года, ни разу. И не увиделись бы еще лет 7, если бы, не…
Если бы не договорились о встрече телепатически. Ментально коснувшись друг друга, или скорее пребывая в ноосфере одновременно, но находясь за 350 километров друг от друга, встретились в одном чилауте, одного из ночных клубов Бытия. И там, за очередной порцией головоломок и ребусов, договорились.
А на следующий день к нему в гости заявился он. Товарищ, амиго, камрад, братэлло, братуха, чувачелло, мэн, бро, реальный пацаняга, сууука_я_по_тебе_соскучался , дай_денег, куда_пошел?, и… Короче это был ОН. Пикассин.
И так как они не виделись 4 года, Даль и Пикассин оттопыривались, угарали, тащились, кайфовали, ели, пили, курили, ипали, спать_совсем_нехотели, а_есть_еще_чё?, соси_дура_я_сказал, бабло_заканчивается, может_это_грибы?, а_где_тут_выход?, и делали разные глупые вещи, пока не кончился денежный эквивалент бабла (ДЭБ, по-крайней мере в Фигасе эта валюта была самая стабильная и почетная).
- Че делать будем, Сева? - задумчиво, сидя на подоконнике и свесив ноги вниз, спросил Пикассин Пашка.
- Пафнутий, едрить тебя за нагую плоть! Ты зачем мою кредитку трогал? Е-ба-нучё-теперь-делать?! На 3 куска влетел, - Сева сидел на соседнем окне, также свесив ноги вниз, и смотрел вдаль, на индустриально-урбанистический пейзаж рядового заката Солнца.
Оба тяжело вздохнули.
- Надо чёто сделать и продать! - немного вдохновившись пришедшей мыслью, радостно произнес Пикассин.
- Ага, давай бля, слепим огромный куб из пластилина, и назовем его “Шар-радости”! Или из глины с соломой слепим Шар, в печи его запечем, и назовём “Три тонны удовольствия вне”, - Даль явно не любил заниматься лепкой и иронизировал с некоторой долей иронизации.
- Нет, я тебе реально предлагаю, чё-нить замутить, по типу РЕАЛЬНОЕЕЕ! А потом слить за реальное бабло, и все будет красиво, чики-пуки, как ясным, летним днем, на голубом небе остались клочки белой разорванной пелены облаков, а ты стоишь посередине моста, который соединяет две стороны света, Запад и Восток, и думаешь - чё бы сейчас реального надыбать, или замутить, чё бы красиво-красиво появилось бабло, - Паша очень хотел, чтобы бабло появилось. И оно появилось!
Точнее появился какой-то чудак на тротуаре. Под окнами, из которых свисали ноги, Севы и Паши, и уставился наверх. Буквально на уровне его глаз находились обутые в ecc0 стопы мило беседующих корефанов.
- Ну и как? - спросил чудак, прислушиваясь к разговору, доносившемуся из окон на первом этаже.
Сева удивился, а Паша радостно воскрикнул:
- Баблищев!!! Это ты???
- Конечно Я! Кто еще остановится рядом с придурками, которые сидят свесив ноги над тротуаром, из окон первого этажа?! - выдал Баблищев.
- Расслабься! Ты вот нам лучше бабла достань! - Паша не сомневался в возможностях Баблищева, поэтому срочно придумал что-нибудь ему впарить. Реальное, но красивое. Потому что Баблищев был не обычайного склада ума человек.
- Ну как это достань?! Откуда? С неба что ли? Или из дома Вам принести? На блюдце с нефритовой каймой, стробоскопически мигающей галогеновой лампой, и еще косячок прикурить? Вы вот что, замутите че-нить реальное, по типу ваще реальное и крутое! А потом слейте за много денег, лучше тугрики берите, и все будет красиво, как ясным, летним днем, на голубом небе остались клочки белой разорванной пелены облаков, когда ты стоишь посередине моста, который соединяет две стороны света, Запад и Восток и…
- ПЛАГИИИИИАААААТТ, СУКА! - заорал Паша, а Сева сказал, что Баблищев чмо и пошел Бабщилев в жопу.
Давид Баблищев ушел, а парни продолжали думать.
- Сева…
- А?
- Давай делать пойдем!
- Что делать?
- Ну как что?! Бабло.
- Аааа… - и вздохнув Сева, влез обратно в комнату и закрыл окно.
Прошло время. Часов пять. Или один.
- Круто? Ващеее! - Паша был рад такому ходу мысли Севы.
- Венера Милосская назовем, - гордо произнес Сева и наигранно поднял голову и вытянул подбородок влево вверх, и у него свело шею.
- С ящиками! - из Пашкиной пачки вырвался смешок.
- И ПРО-ДА-ДИИИМ! - хором заорали парняги, и покатились со смеху, а также лепить, делать ящики и продавать…
И слепили, и сделали ящики, и продали! Давиду Баблищеву за бабло, за много бабла. А потом снова оттопыривались, угарали, тащились, кайфовали, ели, пили, курили, ипали, спать_совсем_нехотели, а_есть_чё_еще?, соси_дура_я_сказал, бабло_заканчивается, грибы_видел?, а_где_тут_выход?, и делали разные глупые вещи, пока не кончился денежный эквивалент бабла (ДЭБ, который, по-крайней мере в Фигасе, катировался за милую душу).
А еще у Севы сегодня был праздник!

Эта фраза - ключевая для раскрытия интриги автора!
Ваши версии, господа!

P.S. Виталий, просто супер, ждем продолжения

Сева Даль. Из рабочего-8.

Сева, укутавшись в теплый клетчатый плед, сидел в углу комнаты, и тихо, жалобно скулил. Шел третий час эмпирического антибактериального скуления.
- Да ну тебя… олд скул нытик! Вообще больше тебе ничего не скажу. - Сева в тоге, сделанной из теплого клетчатого пледа, стоял посреди комнаты и смотрел на человека, укутавшегося в теплый клетчатый плед, и сидевшего в углу.
- И вообще, подвинься! Или дай я посижу, а то хитрожопый ты очень! Занял единственный угол в комнате и сидишь скулишь.
Он подошел к сидящему человеку, тот встал. Сева присел в угол, а человек отошел к середине комнаты, остановился и резко повернувшись, понял, что сидит в углу, а напротив него стоит он сам. То есть Сева. Сева Даль из Фигася.
- Ни фига себе! - подумал Сева, а мысль плавно поплыла к центру комнаты и там материализовалась.
- Нееет! Пойди прочь! Никуда я отсюда не сдвинусь. - Он еще больше забился в угол и подвернул плед под себя, чтобы тень от материализовавшейся мысли, ползущая по полу, случайно не пробралась под плед и не укусила его в чакру. Или чего пуще, не стала петь негативную мантру под пледом.
- Господин хозяин, а где бы мне найти попить чего-нибудь? - спросила Матильда Мексикановна, домашняя черепашка Севы, которая все это время находилась на подоконнике, среди кактусов и странных кустов, иногда поливаемых хозяином квартиры.
- Где-где, нигде негде!!! Ты себя не контролируешь, животное! Не начинай снова, и смотри в оба, ты на посту! - заорал Сева, а потом снова заскулил.
Матильда поняла, что это надолго, втянула лапы и голову в панцирь, немного оттолкнулась и камнем рухнула на пол.
- Хряпсь…
- Нет! Только не подходите ближе, злые Хряпсики!!! Я буду скулить антибактериально! - Даль укутался в плед с головой и стал скулить пуще прежнего Даля, который стоял перед ним в тоге из теплого клетчатого пледа и хотел прогнать из самого себя самого его.
- Когда ты уже за ум возьмешься, господин хозяин? - Матильда приземлилась очень удачно, на макет “какого-то” чего-то, над которым последнее время прыгал и скакал Сева. Точнее, последние две недели. Ведь именно тогда, две недели назад, Сева посадил Матильду на подоконник и непонятное вещество, а сам приступил к работе. Со временем про Матю забыл. Потом забыл про работу и про макет “какого-то” чего-то. И про себя забыл. А иногда вспоминал “какого-то” или себя самого, скулил, и мысль летела на середину комнаты, у которой был всего один угол, и превращалась там в материю. - Когда возьмешься за ум? А?!
- Аааааааааааааааааа!!! - заорал из-под пледа Сева.
А Матильда, удачно перевернувшись с панциря на лапки, ползла в поисках чего-нибудь попить и молчала. Потому что черепахи, даже такие мудрые, как Матильда Мексикановна, не умеют разговаривать.
В центре комнаты с одним углом, все материализовавшиеся мысли Севы, и все злые Хряпсики Матильды Мексикановны, вступили в бой за вселенский разум. На повозках с поля боя увозили раненых, и стройными рядами прибывало подкрепление. Укрепления строили из погибшей протоплазмы. Основания были делать основательно! Все вокруг было окрашено в грязные коричнево-красные тона, переходящие в тонкие нити абсурда и лужи агонии. И когда опоры мозга рухнули, и крепления сознания отреклись от “Я”, появился он. Покойный брат.

Прочитал в 8 утра. Опоры мозга рухнули, и крепления сознания отреклись... Как прожить то теперь целый день?

Живи с миром, и скажи спасибо, что ты не Сева

Уважаемый Vetas, я внимательно, хоть и скрытно слежу за развитием событий. У меня мысль возникла: у меня тут издательство под боком, точнее в одном офисе ) вот и подумываю, когда набереться достаточное колличество, может опубликовать...?

Публиковать материал - хорошее предложение. А какое издательство, если не секрет? Можно в приват

Сева Даль. Из рабочего-9.

Ярко-алое солнце, зашло в ватно-мягкое небо.
Белый паруса лист, отражаемый водами бренными,
Гладит кожу ее, прохладными струями ветра.
Я глазами бесстыжими, робко, чуть смело, таинственно…
Опускаю свой взор. Углубляюсь в изгибы любви.
А потом поднимаюсь тихонько, чуть медленней,
Понимаю, что это, всего лишь, чужие немые мечты.

Ты меня НЕ! ЗА! ГИПНО! ТИЗИРУЕШЬ!
Никогда! Слышишь?! Ведьма, уйди!
Прогони ее птица! Сорока ли?
Иль вином ядовитым ее отрави!
Искуси ее змеюшка плодом запретным!
Заберите пришельцы в другие миры…
Помогите мне боги, пройти незаметно,
Мимо боли её безответной любви.


Сева лежал на диване, раскинув в стороны руки, и читал вслух свой осенний мыслестих. Рядом беззаботно лежала, вытянув голову и лапы, Матильда Мексикановна. А Просто сидел на балконе и выл в такт стихам Севы.
Осень кружила в порывах танго последние, уже высохшие, желтые листья с красными прожилками, красными, как лопнувшие капилляры. Листья, падая на землю со страхом, последний раз смотрели в небо, и видели хмурое лицо зимы, и ее стражей. А потом касались Земли, которая говорила каждому листику ласковые слова, пытаясь успокоить его и расположить к себе. Листья парили в такт стихам Севы, а Просто все это видел и в унисон читал свой рэп. Душевно. Он умел это делать.
- Торчиш, подонак?! - слова влетели в разинутую настежь дверь квартиры, а потом в нее вбежала запыхавшаяся баба Зоя, соседка Севы.
- Ааааа! Чертяяяки! Все как один дома? Задумали чтой-то? Опен виндов нахрен эйр, чтоль затеяли? Просто, ты воиш как сучка якая-то! Бабки все ва дваре, мне жалуваютса. Мол, подонок твой сасед, последний и пёс его дегенерат. Покой, мол, нарушает общественный. Антисоциальный сегмент в тебе узрели! - баба Зоя плюхнулась в кресло качалку (она себе и Севе покупала одинаковые, на распродаже в Магазине), взяла с журнального столика откупоренную бутылку ксинты, и присосалась к горлу…
После трех глотков, громко рыгнула, и вслух пожалела, что нет с собой зажигалки.
- А то я показала бы Вам, то, что мой “голивуцкий любимчик” даже жопой не сделает.
Но шутка не понравилась, ни Севе, ни Просто, который отвернулся от бабки, ни Матильде Мексикановне Черепахе, которая втянула голову в панцирь.
- Ооооо! Да ты милок никак втюрился? - Зоя Пейот, была тонким психологом и потомственной неясновидящей, а по картине, стоящей на мольберте, все поняла. - Так это мы вмих организуем, - она вытащила из кармана своих Levi’s Antiform, Nokia 888.
- Тялефон, званить! - сказала она четко, громко, как в инструкции было написано.

Звонить, как перезвон колоколов
В вечерних сумерках заката старо-молодого.
Любить, как-будто настоящая любовь,
Вдруг начинается, и жить уж не охота снова.

Сева, не обращал внимания на бабу Зою, и продолжал мыслестих на тему осени, любви, мира, природы, людей, животных, насекомых-политиков, политических отношений, относительной утопической теории, теоретической обоснованности религии, религиозном взгляде на внеземные цивилизации, трудах Стивена Хоккинга. И, конечно же, о любви…
- Тялефон, миню! Справачник! Блядушкина контора! Вызвать! Едрить ее в туды растуды!
- Последняя команда не опознана! Запомнить ее и внести более подробное описание? - спросил телефон, в очередной раз понимая, что люди очень сложные устройства со сбитой микропрограммой.
- Пшол нахер! - рявкнула Зоя Мескалиновна и нацепила телефон на предплечье левой руки, как браслет.
- Простите, госпожа! Я не хотел вас раздосадовать, своим глупым изречением! - произнес телефон, следуя введенной программе, а сам подумал, что назло старой бабке, отправит с ее лицевого счета определенную сумму на счет корпорации “Вселенское Устранение Людей, Как Агрессивной Наноструктуры”. Сокращенно - “ВУЛКАН”.
- То-то! И впредь - цыц мне! – довольно улыбнулась баба Зоя.
- “Юнайтед хот бичез”, оператор CX77013-39, добрый день госпожа Пейот! - поприветствовал приятный робоголос из телефона.
А Сева хитро улыбнулся и грустным голосом продолжил мыслестих:

Влюбленный интерцептор как рецептор,
Вмонтирован, настроен и невидим для людей.
Сигналов электрически-обыкновенных,
Он перехват ведет, и изменяет ей.

Просто вздохнул, свернулся в клубок и лег на балконе, наблюдая за концом лиственного танго и началом снежного вальса. Краем уха, погружаясь в свои сны, он слышал, как соседка ведет отчаянный спор с телефонным ботом, но сны уже пришли к нему и Просто уснул. Матильда уползла в ноги Севы и тоже уснула. Она сегодня слышала прекрасные слова, и ей нравилось, что у нее есть такой интересный питомец. А Сева думал. О ней. Единственной.