Они самые.

Он стоял в вагоне метро и смотрел в окно на резкоизменяющиеся картины московской подземки. размазанно-серые получались сюжеты, которые выхватывал из происходящего его мозг. Слушал амбиент.
Мужчина лет 45-50, худой, впалые щеки и красные опухшие глаза, в руках целлофановый надорванный пакет, в пакете 2 пачки сигарет “тройка”. Одет в драповой, серо-бежевого цвета, рубашке, грязной немного, но ведь теперь уже все кончилось. Или только начинается? Думал он? Или не думал…
В глазах его не было радости, а только тихая грусть, печаль чтоли? Временами глаза вообще ничего не выражали. Он ехал молча в торце вагона, облокотившись на дверь.
Два парня стояли рядом и иногда робко смотрели на него, стояли они как-то неловко, один вплотную к другому как-то боком. Люди стоявшие рядом недоумевали, почему же так неудобно стоять, но сваливали эту мысль на усталость вечернего понедельника в московской подземке и бога Стояка. Вагон мирно покачиваясь иногда резко притормаживал, тем самым резко повышая степень людского негодования. Мдааа… Ээххх…
Парни изредка перешептывались, но все же, большую часть времени они смотрели себе под ноги и редко вздыхали.
В глазах? То ли испуг, то ли необратимость, то ли ожидание. Некий чувственный микс с нотками страха.
Одеты также были в грязно-бежевого цвета рубашки, хлопчато-бумажные, такого же содержания. Хлопчато-бумажные? Да. Некий микс природный - трава и дерево. На благо тебя, человек!
И джинсы еще у них были, написано Dolce Gabbana. Качество? Во! (показывая что-то рукой)…
Позже освободилось место и мужчина сел. Из кармана рубашки гордо высовывалась пластмассовая коричневая расческа и паспорт в темно-бордовой пластмассовой обложке. Еще герб золотой краской нарисован.
Он, не смотрел на парней, но явно между ними была тонкая связь, которая наверно ощущается каждым человеком в определенные моменты жизни…
Так и ехали. В южном направлении от центра Москвы, на выезд, до конечной.
А потом?

А потом у меня к вам такие вопросы: кто эти люди? куда они едут? и почему грустные такие?