Сева Даль. Из рабочего-30.

Однажды Севу попросили рассказать о себе. Это не было официальное интервью, тем более попросили немного. Всего пять коротких этюдов из жизни, о которой никому и никогда не рассказывал ранее, из личного так сказать.
- Не беда, придумай что-нибудь и выдай это за правду, - сказал Паша Пикассин, дружбанище Севы, зная его как облупленного!
Что же за человек его попросил об этом? И почему, спросите Вы? Или не спросите. Это Ваше дело. Пикассин не стал спрашивать. Это его дело.
Все написанное далее, можно принять на духу, на полном серьезе, близко к сердцу, проникнуться душой, и тогда, возможно, мнение Ваше о Севе поменяется. Но также можно и не верить ни единому слову, ни единому знаку препинания.
- Я не поверил бы такому никогда! … - сказал Сева, прочитав о себе биографические зарисовки в журнале Zorgography.

1. Холодный суп, точнее борщ.

В уже позабытые Севой, детские годы, с ним произошла принеприятнейшая история. Родители его были занятыми людьми, и, уходя на работу, оставляли его на попечение приходящей гувернантки Айраби Хамжоковны. Потом ее посадили наверно. Но я не уверен.
Был обычный день, один из трехсот пятидесяти шести, когда маленького Севу с утра оставили дома, под присмотром Айраби.
- Иды жрат, скатына мэлкая!
- Тётя Айлаби, не лугайся на меня. Я маме и папе пажалаваюсь ветелом, - жалобно проговорил Сева, забиваясь под детскую кроватку.
- Я тыбэ на голова вся еда вывалу, если нэ сажрёшь! - также грозно, вырезая на семейном лакированном обеденном столе, ножом, непонятную вязь закорючек, прохрипела Айраби Хамжоковна, грозная царица аулов и кишлаков, что располагались неподалеку от Фигася.
- Не надо мне на голову вываливать, я не хочу, - забравшись под кроватку, Сева испуганно выглядывал из-под нее.
- Паслюшай малэнкий падонак! Я тыбэ паследны раз па карошаму гавару, - кухонный нож, окончив резьбу на семейном лакированном обеденном столе, со свистом пролетел через всю комнату, и воткнулся аккурат в спинку детской кроватки, - Ышак, вылас! Ыды жэрат!
В несколько шагов гувернантка пересекла комнату, нагнулась, схватила маленького Севу за руку и потащила по полу.
- Вы не имеете плава! - закричал Сева и попытался вырваться, но женщина оказалась сильнее его.
Подтащив Севу к обеденному столу черному и лакированному, она пристегнула его наручниками к одной из массивных резных ножек. Взяла со стола тарелку с холодным супом, и вылила ему на голову. Это был борщ.

2. Рыбаками родятся не все.

Однажды, во время празднования сезона Великого Торжества Рассудка, Севу отправили к “чертям собачьим”. Надоел он жутко родителям и окружающим его людям. К незнакомому дяде в гости, в глубокую глубинку, на всё лето. На воспитание. По рекомендации. Они быстро нашли общий язык, и незнакомый дядя решил делать из пацана парня.
Нет! Не подумайте, дядя был нормальным мужиком, без голубых примесей. Работящим, хозяйским, сильной хватки и могучей воли человеком был. Вот и избалованного Севу, ласково называя “Севабля!”, решил менять.
Началось всё с рыбалки. Рано утром, точнее глубоко ночью, когда петухи еще не прочухали подвоха, а все остальные стояли в стокилометровой очереди к лифту с тридевятого царства на землю, дядя разбудил Севу.
- Севабля!!! - заорал он, - Па-а-а-а-а-дъем! – он всегда хотел быть военным, и это сделало из дяди пуленепробиваемого, чёрствого, бесчувственного гения деревенской жизни и боёв в условиях замкнутого пространства и на водной глади.
- ?!?!? - тогда Сева еще не умел материться, поэтому я нарисовал такие знаки. Ну, Вы, понимаете…
- Пайдем, сучонок. А то рыба заждалась уже, - натягивая рыбацкие сапоги поверх драповых штанов, не включая света в избе, его там не было, в полной тьме продолжил дядя.
- Дядя, а петухи еще не пропели, - жалобно сказал Сева.
- Ща ты у меня сам петухом запоешь, цуцык! Подъем, бля!!! - заорал мужик, уже собравшись и подходя к двери, - Я ушел червей копать, собирайся и иди к берегу, расчехляй лодку.
Дядя вышел, а Севе ничего не осталось, как подняться с кровати, натянуть во тьме, задом наперед, практически все вещи из своего скудного гардероба, шортики и рубашечку, надеть сандалики и потопать под звездным небом куда-то. К реке наверно. Лодку отчехлять. Или разчехлять? Ему было все равно.

3. Мёд слаще сахара.

- Севка, погнали с мной, скорее!!! – кричал мальчишка пробегающий мимо Севы, играющего в тактическую игру «Буря в пустыне», сидя во дворе, в песочнице.
Это был Пашка, его дружбанище, по фамилии Пикассин. Во дворе его называли Писюкин. Он обижался на всех, и говорил, что когда станет знаменит, то Писюкиными станут все вокруг, потому что он «писсюкать хотел на это быдло».
- А куда ты мчишь? – крикнул Сева, отодвигая третий танковый батальон по правому флангу на 15 километров левее, по причине атакующих напалмом самолетов противника. Напалм сделали легко, намотали на палку целлофановые пакеты из мусорки, и подожгли. Капельки оплавленного целлофана, горящими струйками, с характерным звуком, напоминающим бомбардировку, падали на третий танковый батальон, и на руки Севы. Детские игры, оставляющие взрослые шрамы.
- Там на железке, два вагона с мёдом, от поезда отцепились и в кювет упали!!! Мёёёёёд!!! – прокричал Пашка, и мы с Вами сейчас поняли! В этой фразе всё!
А самое главное - это радость от уплетания с мёдом всего-всего вообще! И неспелой алычи с дерева в соседнем дворе, за которую хромая бабка с первого этажа, с костылем в руках гонялась за мальчуганами. И грецких орехов и съедобных каштанов! От первых руки и губы были коричневыми, от вторых ничего не было. И хлеба с шоколадным маслом, это была самая популярная еда во дворе Севы. И белой морковки с грядок, что за железкой росли. Короче всего! Даже сосисок, которые обычно выносили девочки из дома, играя в «Дочки-Матери».
Сева забежал домой, потому что понял, если мёд – это правда, то лучше его сразу набрать много. Взял трехлитровую стеклянную банку и побежал. Набрал мёда. Потом набрал еще немного. И третий раз, не торопясь, спокойно сходил с девочками из соседнего двора. «Дочки-Матери» оказалась сладкая игра, слаще сахара.

4. Пиздиход или новое секретное оружие.

Так Сева, называл вездеход, когда ему было 3 года. Ему очень нравились фильмы пропагандирующие мощь его страны. Особенно нравились военные вездеходы, тянувшие ракеты СС20. Стоявшие на вооружении их Армии.
А окружающие, заслышав это слово, мило улыбались, охреневая по-доброму. Или падали в припадках гомерического смеха. Всё зависело от состояния и настроения. Встречая Севу, многие из них спрашивали: «Сева, а какое твоё любимое слово?». На что он отвечал: «Оружие!»
- Какое нахрен ОРУЖИЕ?!
- ПИЗДИХОД! Военный ПИЗДИХОД! – смеялся Сева, пока не научился правильно произносить это Мощное слово!

5. Офицер Службы Безопасности Федерации! Нереально!

Вот и сам Сева подумал однажды: «Нереально! Какой нахрен из меня офицер?!»
И уволился из Службы Безопасности Федерации.