Сева Даль. Из рабочего-13.

- Чё делаешь?! Ээээ… - Пафнутий открыл дверь и, выглянув в коридор, немного опешил от увиденного. Весь коридор был обклеен фотообоями с изображением голубого неба и серой «дороги в никуда». На дороге была нанесена разметка, не то автомобильная, не то математическая, не то криптографическая. А весь пол и потолок были обклеены белыми ватными клубами произвольной геометрической формы. Смотрелось сильно.
- Севыч, чё делаешь? Придурь! На кой ляд ты в коридоре столько облаков нагнал на небо? И почему половина из них лежит на полу? Где солнце на небосводе? И наконец, почему у тебя торчит конец? А?! - Пикассин хотел спросить что-то другое, но, был сбит с толку, увидев коридор, мольберт, и Севу с кистью и торчащим концом.
- Я сейчас работаю над рекламной линейкой презервативов “Гондекс”, поэтому мне пришлось изобразить сперматозоидов бегущих по непонятной трубе с сине-серым небом по «дороге в никуда». Осталось только надпись кроваво-красными буквами сделать: “Дорога в никуда. Гондекс.” А тут появляешься ты и влезаешь в картину. - Сева что-то рисовал справа посередине холста мелкими штришками и улыбался. – Пикасин, у тебя только одна половина тебя правильная, не суется в манду, а вот вторая половина ой, неспокойная! Суется всюду. Зачем высунулся? Ну что еще тебе нарисовать?
- Господин Даль, нарисуйте ТАМ СВОЙ ЧЛЕН и допишите: “Членство. Гарантированно!” - и Паша Пикассин, дружбанище Севы Даля из Фигася, закрыл дверь, так и не вспомнив, что выглянул спросить у него о чем? Вот, то-то и оно! Что не о чем с ним разговаривать и спрашивать тоже не о чем. Мясо.
- Тогда злой сперматозоид пронзит тебя иглой жизни. – вслед выкрикнул Сева и провел по полотну тонкой кистью, обмокнутой в белую краску. Получилась тонкая белая игла, скорее всего игла жизни. А красной краской подписал в уголке полотна: “Аккуратный! Гондекс.”